Читать книгу "Кость бледная  - Рональд Малфи"

Но ушла Джилл Райерсон весьма встревоженной.

14

Это был кошмар, в котором сильный ветер так резко подкинул его над верхушками деревьев и швырнул во тьму, что Пол проснулся. Он вздрогнул всем телом и распахнул глаза. Темнота давила, он сел, не понимая, где находится. Единственный намек на свет исходил от звезд, пробившихся сквозь покрывало ночи за окном.

А потом воспоминания вернулись: он приехал в Дредс Хэнд и поселился в гостинице «Синий Лось». Выпил несколько таблеток аспирина и откинулся на кровати, не отдавая себе отчета, насколько вымотался. А сон застал его врасплох. Но он ведь заснул с включенным светом? Теперь же лампа не горела.

Пол наклонился к тумбочке и принялся нажимать на выключатель – щелк-щелк-щелк. Свет не зажигался. Комната напоминала холодильник, Пол разглядел, как дыхание кристалликами замерзает в воздухе. Он мог только гадать, не отключилось ли в гостинице электричество, а если так, почему в ней нет запасного генератора?

Мышцы спины заныли, Пол поднялся с кровати, подошел к окну и, подняв жалюзи, выглянул в туманную ночь. Луна висела над горизонтом, там, где черные деревья сливались с вершинами далекого горного хребта. Падал мокрый снег, его крупные неряшливые комья стекали по стеклу. Гостиница стояла на вершине небольшого пригорка, но плотная стена елей за окном скрывала лежащую внизу деревню. Лес казался чернее глубокого обморока. И там, растворяясь во тьме между деревьями, кто-то стоял. Пол похолодел. Он стоял и смотрел в окно, пытаясь лучше рассмотреть фигуру. Но в заснеженной темноте, царившей по ту сторону мокрого стекла, сделать это было невозможно. Пол сумел разглядеть изгиб черепа и покатое плечо. Он пытался убедить себя, что все это лишь игра света и его измотанные нервы, и что вовсе это не голова, а один из похожих на опухоль наростов, выпиравших из стволов ситхинских елей, но чем дольше смотрел, тем яснее различал темный силуэт. И все же Пол смог бы убедить себя, что это обман зрения и никого там нет, если бы изо рта фигуры не вырывались клубы пара, от которых по ту сторону оконного стекла расцветал туман.

Вот черт. Пол попятился от окна, его собственное отражение на мгновение наложилось на темную фигуру. И пока он смотрел на нее, цветок тумана на стекле съежился, а затем вовсе растаял. Пол продолжал отступать к двери, ведущей в коридор, а его отражение уменьшалось, пока не исчезло совсем. Не отрывая глаз от силуэта за окном, он провел рукой по двери, нащупывая ручку. Но когда повернул ее и потянул, оказалось, створка намертво застряла в косяке. Искра паники зажглась в душе Пола. Он развернулся, схватился за ручку обеими руками, дернул. Дверь не шевельнулась. «Заперто», – сообразил он и щелкнул замком. На этот раз, когда он дернул за ручку, дверь распахнулась.

В коридоре оказалось так же темно, как и в номере. Держась одной рукой за стену, Пол заторопился к вестибюлю, к прямоугольнику лунного света в окне гостиницы. Неоновая вывеска «Открыто» не горела. За стойкой регистрации никого не оказалось, голова лося присматривала за пустым холлом. Пол добрался до входной двери и вывалился в ночь. Холод пощечиной ударил его по лицу. Пол не был готов к тому, насколько жгучей и ошеломляющей окажется стужа. Он стоял лицом к изрезанной колеями грунтовой дороге, которую теперь словно укрыло гладкой белой простыней, обрамленной стеной из темных елей.

Луна висела в небе огромным светящимся черепом, расколотым надвое тонким черным облаком, ее перламутровый свет озарял шпиль и одну из стен маленькой беленой церквушки, стоящей в небольшой долине и частично скрытой деревьями. Дрожа, Пол обогнул гостиницу. Из-за близости здания к опушке леса казалось, что он заглядывает в туннель. Ему удалось различить черный прямоугольник своего окна, а под ним следы на снегу. На несколько секунд Пол просто замер на месте, его дыхание затуманивало ночной воздух, а все тело тряслось от холода. И, возможно, не только от холода. Под окном были не просто отпечатки ног – целая вереница следов тянулась по свежему снегу. Они начинались под окном и вели к фасаду гостиницы, прижимаясь ближе к краю леса, поэтому Пол их не сразу заметил. Следы уходили в сторону заметенной дороги, откуда, держась обочины, направлялись вниз, в долину. Пол последовал за ними сквозь морозную ночь.

Лишь теперь ему пришло в голову, что никто не смог бы преодолеть это расстояние за такой короткий промежуток времени – меньше минуты прошло между тем, как он увидел фигуру с другой стороны окна, и тем, как бросился в ночь. Как бы там ни было, мысль была разумной, однако все рассуждения подавляло желание идти по следу, словно его волокло на невидимой привязи.

Впереди показалась церковь. Тяжело осевшая в землю, она с трех сторон граничила с лесом. Это было маленькое беленое здание в форме идеального треугольника, с крестом на верхушке шпиля. Двойные деревянные двери с обеих сторон были обрамлены бойницами витражных окон. Самая непритязательная церковь, какую когда-либо видел Пол, и простота делала ее похожей на детский рисунок. Перед входом стояла деревянная скамейка, засыпанная снегом, Пол подумал о репортере Ките Муре и о его рассказе про Лэнса Лунгхардта, который в шестидесятые годы зарубил всю свою семью, а затем сел перед церковью и дожидался полицию в одежде, залитой кровью. «Его средний сын сумел выбраться из дома, – говорил Мур, – но старый Лэнс метнул в пацана топором, попал ему между лопаток и убил прямо на заднем дворе». Пол дрожал.

Следы вились вокруг церкви и исчезали в тени подступающих елей. Пол последовал в том направлении, заснеженная земля под его ногами, казалось, начала полого подниматься. Это уже была не равнина. Пол посмотрел на север и увидел широкую белую поляну, защищенную далекими горами, чьи темные очертания нависали над миром. Он смахнул снежинки с ресниц и попытался разглядеть там хоть что-нибудь, но луна отступила за стену облаков, и различить ничего нельзя было. Следы шли вдоль церкви и исчезали в лесу.

«Хватит, – подумал Галло, – у тебя зубы стучат, ты можешь сломать лодыжку, разгуливая тут по холмам». Да, он понимал, что должен вернуться… но не мог этого сделать.

Пол заметил проход, ведущий в лес, – проход, не тронутый снегопадом, которому не удалось пробиться сквозь густые сосновые ветки. Это была утоптанная тропа, атласно черневшая во тьме, она вела в дремучую чащу и, судя по близости гор, к их подножью. «Это неправильно, – подумал он. – Все здесь выглядит совершенно неправильно». Пол ступил на тропу… и почувствовал странную боль в животе. Словно он ехал в лифте, который опускался слишком быстро. Ощущение пропало так же внезапно, как и появилось, но неприятное воспоминание о нем осталось.

Подъем оказался круче, чем выглядел, и, забираясь в лес, Пол чувствовал, как напрягались его икры. Было слишком холодно, чтобы сильно вспотеть, но спустя всего пару минут форсирования склона сердце Галло начало бешено колотиться в грудной клетке. «Это непр…» – он нащупал ветку в тот же миг, когда заметил, что всего в нескольких ярдах впереди кто-то – или что-то – движется среди темноты. Увиденное испугало его, он начал терять равновесие, пальцы соскользнули с ветки. Пол рухнул лицом на утоптанную землю. Искры полетели из глаз, острая боль пронзила его нос и ревом лесного пожара отозвалась в затылке. Осознание того, что он здесь не один, заставило снова вскочить на ноги. Глаза слезились, мокрые пятна замерзали на щеках. Нос пульсировал.